ПОЛИЛОГИЯ

«Вторая попытка» – вперед по дорогам истины.

Из истории ГЛАСНОСТИ.
Орудие манипуляции общественным сознанием.
ГЛАСНОСТЬ – начало движения в восходящем развитии общества.
ГЛАСНОСТЬ как катализатор общественных перемен.
Троянский конь «перестройки».
О чём должен «звонить колокол» ГЛАСНОСТИ.
ГЛАСНОСТЬ о «дефекте производства».
ГЛАСНОСТЬ и СОЦИАЛИЗМ.
Научно-техническая революция и ГЛАСНОСТЬ.
ГЛАСНОСТЬ и «трудящиеся нового типа».
«Христианство» и «дух Информационного общества».
Научный клир «должен быть преодолён.
Призрак Гласности.

В упомянутой в эпиграфе статье А. П. Проскурин пишет: «Предложена редакцией тема – вычленить, что хорошего было в перестройке, помимо плохого. С моей точки зрения, задача архиважная». Невозможно не согласиться с предложенной темой, более того, считаю, что помимо того чтобы вычленить «что хорошего было в перестройке, помимо плохого», прежде всего необходимо понять, а что это было вообще и до начала перестройки, иначе трудно осознать «что такое хорошо, а что такое плохо». Короче говоря, следует, наконец, «понять общество, в котором мы жили», то есть строго научно понять, и описать на основе теории, «реальный социализм» СССР.

В этот «перестроечный» и «апостериорно-социалистический» период поистине исторических перемен и на гребне высокой активности была создана новая, постмарксистская, современная фундаментальная социологическая теория развития общества А. С. Шушарина «Полилогия современного мира. (Критика запущенной социологии)». Полилогия генерализовала учение К. Маркса «Капитал», то есть включила его в себя как составную часть, а поэтому на полном основании можно считать эту теорию именно постмарксистской и марксистской в смысле продолжения развития того опыта научного анализа общества, которое продемонстрировал К. Маркс на примере капиталистического способа производства, на примере капитализма.

Очевидно, что только на основе современной теории возможно получить адекватный ответ на ключевые вопросы «перестройки», в том числе и вопрос, поставленный А. П. Проскуриным в отношении «гласности».

1. Из истории «гласности» периода «перестройки».

В «Политическом докладе Центрального Комитета КПСС XXVII съезду Коммунистической партии Советского Союза», сделанным М.С.Горбачев 25 февраля 1986 года, говориться:

«…партия, Центральный Комитет предпринимают меры, направленные на углубление демократизма социалистического строя. Сюда надо отнести меры по активизации Советов, профсоюзов, комсомола, трудовых коллективов, народного контроля, по усилению гласности. … и неуклонного развития социалистического самоуправления народа».

Запомним, - «самоуправление народа».

Далее подчёркивается:

«Принципиальным для нас является вопрос о расширении гласности. Это вопрос политический. Без гласности нет и не может быть демократизма, политического творчества масс, их участия в управлении. … Иной раз, когда речь идет о гласности, приходится слышать призывы поосторожнее говорить о наших недостатках и упущениях, о трудностях, неизбежных в любой живой работе. … Опыт последнего года показал, сколь решительно советские люди поддерживают бескомпромиссную оценку всего, что мешает нам идти вперед. А вот тем, кто привык работать спустя рукава, заниматься очковтирательством, действительно неуютно при свете гласности, когда все, что делается в государстве и обществе, находится под контролем народа, на виду у народа. (Аплодисменты.) Поэтому нам надо сделать гласность безотказно действующей системой. Она нужна в центре, но не менее, а, может, даже более нужна на местах, где живет и работает человек. … Необходимо поднимать активность трудящихся, всех и каждого, в созидательной работе, в преодолении недостатков, злоупотреблений, любых болезненных явлений, отступлений от норм нашего права и морали».

Из доклада генерального секретаря ЦК КПСС М.С. Горбачева на пленуме ЦК КПСС в январе 1987 года «О перестройке и кадровой политики партии»:

«Вот почему неотложной задачей партии становится дальнейшая демократизация советского общества. В этом, собственно, и состоит суть курса апрельского Пленума, XXVII съезда КПСС на углубление социалистического самоуправления народа. Речь, разумеется, не идет о какой-то ломке нашей политической системы. <…> Более полнокровной становится жизнь партийных организаций. Расширяются критика и самокритика. Активнее заработали средства массовой информации. Советские люди хорошо ощущают благотворное воздействие гласности, которая становится нормой жизни общества».

Однако затем развитие демократии, как «самоуправление народа», превращается, представляется как социалистическое «самоуправление трудовых коллективов». То есть, в итоге, делается крен не в сторону народа, а в сторону трудовых коллективов, что совсем не одно и то же. Это принципиально разные вещи. Судя по всему, в ту пору мало кто обратил на это внимание и заметил смену курса, но, однако, и теоретической базы для такой оценки не было, а это важный момент в развитии общества нашей эпохи.

И вот далее читаем:

«Первостепенное значение имеют развитие демократии на производстве, последовательное внедрение подлинно самоуправленческих начал в работу трудовых коллективов. Экономика - решающая сфера жизни общества».

То есть акцент был сделан на развитие демократии только в рамках коллективов отдельных производств.

И вот опять «бросок» в сторону «гласности»: «Оздоровляя общественную атмосферу, необходимо и дальше развивать гласность. …

Очевидно, настало время приступить к разработке правовых актов, гарантирующих гласность. Они должны обеспечить максимальную открытость в деятельности государственных и общественных организаций, давать трудящимся реальную возможность высказывать свое мнение по любому вопросу общественной жизни».

Это, можно сказать, апогей в развитии гласности. Дальше всё двигалось «вперёд и выше», но уже по инерции.

Несколько забегая вперёд, отметим, что курс на демократизацию через гласность, но в рамках отдельных трудовых коллективов, согласно Полилогии, окончательно завершил вхождение Социализма в критическую, предельную фазу развития. Восходящее преодоление складывающейся кризисной ситуации в развитии общества требовало не «усиления гласности», как таковой, а обобществления ограниченных, частнособственнических начал трудовых коллективов и, как следствие, смену самого линейного социалистического способа производства на новый, постсоциалистический, способ производства, то есть, говоря языком того времени, - «самоуправления народа». В стране складывалась революционная ситуация.

Однако вернёмся к собственно гласности.

В этом мощном и всеохватывающем, можно сказать, движении за гласность, для читателей ЭФГ возможно будет интересен следующий «исторический момент». В статье «Неоконченная история гласности» (20.10.2005 г.) д. ю. н. МГУ Ю. Батурин пишет, - «В конце 1987 года газета «Советская культура» провела «круглый стол», <…> В публикации, занявшей целую полосу, среди любопытнейших мыслей и рассуждении почти затерялась одна маленькая строчка: «...разработан проект Закона о гласности»».

Там же, со ссылкой на «Строительную газету» от 2 февр. 1988 года (сегодня это ЭФГ), даётся так же следующее сообщение:

«Работники Прокуратуры СССР сообщили, что сейчас разрабатываются проекты законов о гласности и о печати, которые расширят возможности журналистов в получении необходимой и достаточной информации. И это сообщение мы считаем особенно важным. Ни для кого не секрет, что многие у нас еще думают, что сегодняшняя гласность – не что иное, как очередная «кампания», которая как всякая кампания не может продолжаться бесконечно. Готовящийся закон о гласности опровергает не только подобный скептицизм, но и выбивает почву из-под ног тех, кто надеется отсидеться в «тихой гавани», «переждать перестройку»».

Что ж, «в мире всё повидав», газета, но уже под новым именем, снова вернулась к теме «гласности».

В этой же статье, дальнейшая судьба Закона о гласности описывается так:

«Вскоре ведущие юридические институты страны и ряд других учреждений получили задание подготовить концепцию таких актов. Проект Закона о гласности был подготовлен в течение трех месяцев – с марта по май 1987 г. <…>

Постепенно информация о судьбе проекта становилась все более скудной, пока вообще не затерялась где-то в «коридорах власти». <…> Видно, что действующее законодательство о праве на информацию достаточно пробельно, и требование о разработке закона «О праве на информацию» продолжает оставаться актуальным. С этой точки зрения давний проект закона «О гласности», если его терминологию переложить на современные реалии, все еще может служить хорошим правовым ориентиром.

История гласности в России не закончена…».

Глас народа – глас божий.

Что мир подрядил, то бог и рассудил.

Что миром положено, тому быть так.

Пословицы русского народа./

Сборник Даля.

- М.: Русская книга, 1993.

2. Под фанфары гласности.

Однако дело обстоит гораздо хуже, чем пишет Ю. Батурин. Все действующие законодательные акты в части «гласности» направлены по сути лишь на получение «документированной государственной информации», то есть «сведений о деятельности государственных органов и организаций, общественных объединений, их должностных лиц» (ст.38 ФЗ «О средствах массовой информации») или «государственных информационных ресурсов» (ФЗ «Об информации, информатизации и защите информации»).

Более того, сама «гласность» изначально подразумевала нечто большее, чем просто «получение информации». В материалах ХХУ11 съезда КПСС и январского пленума ЦК КПСС речь шла о том, что:

«…при свете гласности, когда все, что делается в государстве и обществе, находится под контролем народа, на виду у народа. <…>Необходимо поднимать активность трудящихся, всех и каждого, в созидательной работе, в преодолении недостатков, злоупотреблений, любых болезненных явлений, отступлений от норм нашего права и морали. <…>…последовательное внедрение подлинно самоуправленческих начал в работу трудовых коллективов. <…> …широкое и активное участие трудящихся во всех сферах общественной жизни…<…>… действенная форма всенародного контроля».

Таким образом, «гласность» это не только «знать» и «контролировать», но и «активно» участвовать «в созидательной работе» и самому управлять («самоуправление»). Короче, «знать – контролировать – управлять».

При этом очень важен следующий момент, можно сказать, «образно-теоретический», - как сказано в докладе, «при свете гласности, когда все … находится под контролем народа, на виду у народа». Однако, в силу «линейности» производства как отраслевого принципа управления и всей организации жизни, так называемые, «горизонтальные связи», будь то информация, контроль или управление, отграничивались друг от друга «забором» собственного производства (бригады, цеха, завода, отрасли), - «забором» собственной организации (структуры). Другого практически просто и не мыслилось, хотя и говорилось, - «под контролем народа». Исключение составляли, может быть, некоторые крупные народнохозяйственные проекты или «экзотические» моменты истории и государственной жизни.

И всё же имела место малоизвестная практика развития горизонтальных связей в системе народного контроля. Это взаимопроверки групп Народного контроля предприятий различной ведомственной подчинённости или групп Народного контроля при райкомах КПСС. Но это ещё не носило даже массового характера, но вот работу киножурнала «Фитиль» знали и любили все за красочные сатирические зарисовки с жизни или актёрские минисюжеты.

Однако, строго говоря, далее куцых «знать» дело в период «перестройки» так и не пошло, а ведь «гласность» предполагала «контроль и управление», но «живого творчества масс» так и не получилось. Это «творчество» ограничилось лишь рамками собственного предприятия и собственных трудовых коллективов линейной структуры производства. А это означало, что коллективы «контролировали» сами себя, что исключало объективность в контроле и уж тем более принятие жёстких нелицеприятных решений.

Это касается как Закона СССР от 17 июня 1983 г. "О трудовых коллективах и повышении их роли в управлении предприятием, организацией, учреждением", так и законов о государственном предприятии и выборе руководителей предприятий (июнь 1987 г.), и о праве трудящихся на забастовку (октябрь 1987 г.). Особо отметим, что даже в названии первого закона идёт речь не о повышении роли трудовых коллективов в управлении народнохозяйственным комплексом страны и всей «действительной жизни», а об узком, ограниченном «управлении предприятием, организацией, учреждением». Грубо говоря, за этим просматривается попытка сделать из коллектива некоторого «совокупного» собственника, частника-капиталиста соответствующего предприятия.

В частности в Законе СССР «О государственном предприятии (объединении)» уже прямо писалось, что «трудовой коллектив, используя как хозяин общенародную собственность, … обеспечивает сочетание интересов общества, коллектива и каждого работника» и делается всё это «на основе полного хозяйственного расчета, самофинансирования, самоуправления, сочетания централизованного руководства и самостоятельности предприятия. <…> самоуправление реализуется в условиях широкой гласности путем участия всего коллектива и его общественных организаций в выработке важнейших решений и контроле за их исполнением, выборности руководителей и единоначалия в управлении предприятием».

Особенно, в этом «частнособственническом начале», преуспело то положение, о котором позже писали, что закон «ввёл уникальный с точки зрения обогащения руководителей госпредприятий, но абсурдный с позиции права принцип «полного хозяйственного ведения» и юридической безопасности (безответственности) руководителей».

Вместо того чтобы развивать «горизонтальные связи» между предприятиями различных отраслей, эти законы резко усилили частнособственнические интересы трудовых коллективов, их местнические и сиюминутные настроения и тенденции развития, - каждый коллектив стал больше думать о себе, о сегодняшнем дне, чем о Родине и своём будущем. Эта «морковка» частнособственнического (не общественного как общенародного) настроя окончательно «сломала коллективы и их руководителей». Желание «набить собственный карман», успеть «урвать», как вирус поразило все предприятия страны.

Сегодня же трудовой коллектив работников предприятия (организации) в экономике, социологии и праве совсем исчез как самостоятельный субъект и объект управления. Причина этого очевидна, ибо на арену хозяйствования вышли не просто «не общественные» (то есть «ограниченные»), а в полной мере частные субъекты, собственники, при этом «средства производства» общественной собственности стали преимущественно частными.

В результате первоначальное «живое творчество масс», настроенное на общественное, народнохозяйственное производство, так и не было реализовано, ибо не было истинно научного понимания «исторического момента», хотя слов об опоре на науку, на марксизм было предостаточно. К сожалению «наука» того периода оказалась не на высоте и сам «марксизм» оказался, мягко говоря, «запущенным», недостаточным, неспособным ответить на вызов времени.

В этой связи напомним характерный «экономический» акцент в докладе ХХУ11 съезду:

«Мы ставим задачу:
…перейти к экономическим методам руководства на всех уровнях народного хозяйства, …
…мы стоим перед самой серьезной перестройкой социалистического хозяйственного механизма. …
… экономическое стимулирование, укрепление денежного обращения, хозрасчета …
… Активным инструментом экономической и социальной политики призваны стать цены.
… Надо, чтобы размер фонда заработной платы предприятий был непосредственно увязан с доходами от реализации их продукции.

… В работе по перестройке экономики и хозяйственного механизма как никогда важна опора на науку. Исходя из требований жизни, надо по-новому взглянуть на некоторые теоретические представления и концепции. Это относится к таким крупным проблемам, как взаимодействие производительных сил и производственных отношений, социалистическая собственность и экономические формы ее реализации, товарно-денежные отношения, сочетание централизма и самостоятельности хозяйственных организаций и другие.

…нужно вовремя замечать устаревшие методы хозяйствования и заменять их новыми.

…Если, например, необходимо и оправдано вместо каких-то директивных показателей применить

экономические нормативы, то это означает не отход от принципов планового руководства, а лишь изменение его методов и приемов.

… К сожалению, получила распространение позиция, когда в любом изменении хозяйственного механизма усматривают чуть ли не отступление от принципов социализма».

Прервёмся и отметим, что здесь проявился и второй, основной, пагубный крен перестройки, который, если сказать кратко и с опорой на Полилогию, заключается не только в насаждении атрибутики капиталистического способа производства, но и самого капиталистического способа производства, причём уже в полный голос, можно сказать, с попранием самих «принципов социализма». А далее, оба отмеченных отрицательных крена, сливаются в единый, отрицающий социализм, крен:

«В использовании общественной собственности надо решительно поднять роль трудовых коллективов. Важно неукоснительно проводить в жизнь принцип, согласно которому предприятия и объединения полностью отвечают за безубыточность своей работы. А государство не несет ответственности по их обязательствам. Именно в этом состоит суть хозрасчета. Нельзя быть хозяином страны, не будучи подлинным хозяином у себя на заводе или в колхозе, в цехе или на ферме». (Но вот именно о том, что необходимо «БЫТЬ ХОЗЯИНОМ СТРАНЫ», в последующих решениях и делах напрочь забыли? – ХАТ)

 И вот финал:

«Пора преодолеть и предубеждение относительно товарно-денежных отношений, их недооценку в практике планового руководства экономикой.

Отрицание важности их активного воздействия на повышение заинтересованности людей, эффективности производства ослабляет хозрасчет, вызывает другие нежелательные последствия. И напротив, здоровое функционирование товарно-денежных отношений на социалистической основе способно создать такую обстановку, такие условия хозяйствования, при которых его результаты всецело зависят от качества работы коллектива, от умения и инициативы руководителей».

Таким образом, вопреки основам марксизма, на повестку дня поставлено «здоровое функционирование товарно-денежных отношений» на некой, так и не проясненной «социалистической основе». Но ведь известно, что именно «товарно-денежные отношения» есть главный механизм капиталистического способа производства, что «хозяйственный расчет», как экономический расчет, есть капиталистический расчет.

И вот после таких пассажей в докладе пишется, как ныне говорят, «для отмазки» (?), об «усилении гласности» и «социалистическом самоуправлении народа»:

«В социалистическом обществе, особенно в современных условиях, управление не может быть привилегией узкого круга профессионалов. … социалистический строй успешно развивается лишь тогда, когда сам народ реально управляет своими делами, когда миллионы людей участвуют в политической жизни. Это и есть самоуправление трудящихся в ленинском его понимании, оно составляет суть Советской власти».

Всё так в этом абзаце, но как «сам народ реально управляет своими делами», так и остаётся не ясным! А это одна из принципиальных ошибок того периода. При этом «благие пожелания» так и остаются (и остались) не реализованными, в том числе и эта задача:

«… привести в действие все инструменты, дающие каждому гражданину реальную возможность активно влиять на выработку управленческих решений, проверять их выполнение, получать необходимую информацию о деятельности аппарата. Этому должна быть подчинена система регулярных отчетов всех органов управления перед трудовыми коллективами и собраниями населения. Многое могут сделать здесь комитеты, группы и посты народного контроля, общественные инспекции профсоюзов, средства массовой информации».

Наконец, ещё раз о трудовых коллективах, ибо и сегодня, но уже в других условиях, - в условиях капиталистического способа производства, не стихают разговоры и предложения о повышении роли «трудовых коллективов». Однако в нашем анализе того времени их роль была иной, можно сказать не только консервативной, но и «реакционной», ибо несла в себе те отношения собственности, которые должны были быть «сломлены», то есть - обобществлены в восходящем развитии общества.

Принятый курс окончательно «добил» как сами трудовые коллективы, так и надежду, говоря словами доклада, на то, что «сам народ реально управляет своими делами». – Каждый коллектив, образно говоря, «остался наедине со своим корытом», тогда как «корыто» в конце концов досталось частному собственнику. Путь частному предприятию и частному предпринимательству под занавес «перестройки» полностью открыл, сняв какие-либо разумные препоны, известный Закон СССР «О предприятиях в СССР» (июнь 1900 года). И «гласность» в этом деле уже была не нужна, ибо всё возвращалось к «коммерческой тайне» капиталистического способа производства. Видимо по этой причине, «гласность» осветила лишь некоторые исторические эпизоды страны и её руководства, тогда как до подлинного управления народа своими делами, своим обществом и государством, так и не добралась.

Поэтому благой призыв: «… о расширении гласности. Это вопрос политический. Без гласности нет и не может быть демократизма, политического творчества масс, их участия в управлении. … сделать гласность безотказно действующей системой», - так и остался призывом и «гласность безотказно» пошла в другом направлении, в направлении «вседозволенности и распущенности».

Дальнейшее развитие «гласности» сопровождалось такими важными для настоящего контекста событиями как майским 1990 года предложением Председателя Совета министров СССР Н. И. Рыжкова плана поэтапного перехода «к регулируемой рыночной экономике» с последующим началом паники на потребительском рынке и попытками введения нормированного распределения основных продуктов питания, а так же состоявшимся в начале июля ХХУ111 съездом КПСС, на котором было принято программное заявление «К гуманному, демократическому социализму». До краха социализма СССР оставалось не более полутора лет. 25 декабря 1991 года над Кремлём был спущен флаг СССР.

Итог. - «Регулируемая рыночная экономика» оказалась несовместимой с «гуманным, демократическим социализмом», а объявленный в докладе ХХУ11 съезду КПСС курс на «здоровое функционирование товарно-денежных отношений на социалистической основе» оказался мифом, а точнее вирусом, разрушившим не только социализм СССР, но и саму страну первого в мире Социализма – Союз Советских Социалистических Республик.

Чтобы понять, как вообще могло произойти такое, притом, как говорится в материалах ХХУ11 съезда КПСС, что «в работе по перестройке … важна опора на науку» и «надо по-новому взглянуть на некоторые теоретические представления и концепции», - действительно, необходимо было «по-новому взглянуть». Однако «взглянули» так, что потерпел крах социализм СССР, и, распалось само государство, общество.

Нет, не просто по-новому надо было взглянуть, а взглянуть глазами новой современной научной теории. Поэтому посмотрим на проблему «гласности» глазами современной фундаментальной социологической теории развития общества Полилогия, с учётом ранее данных комментариев о трудовых коллективах, самоуправлении и «товарно-денежных отношений», хотя это ещё не было основной чертой того периода «гласности» и «перестройки».