ПОЛИЛОГИЯ

действительной жизни общества

Продолжение полилогического анализа развития общества,

изложенного в статьях «ЭФГ» № 23–26/2017

Так как вся действительная жизнь есть постоянный воспроизводственный процесс, то все объекты ее есть суть разнообразные в своем виде и типологии потребительные ценности.

Единство разнообразных гетерогенных частных воспроизводственных подпроцессов (ЧЭФ) обеспечивается соответствующим взаимодействием агентов действительной жизни посредством процессов обмена объектами-предметами или через установление соответствия между объектами-процессами. Это возможно потому, что объекты в этих процессах одновременно являются и предметами потребления, или объектами соответствия, и носителями ценности, ибо им свойственен двойственный характер воспроизводимых объектов, объектов-предметов и объектов-процессов.

Следовательно, эти объекты являются обменными ценностями или ценностями установления соответствия, так как они обладают двойной формой – натуральной формой конкретного воплощения и формой ценности.

Так как объекты действительной жизни обладают ценностью лишь постольку, поскольку они суть выражения одного и того же общественного единства – человеческой жизнедеятельности (труда), то их ценность имеет чисто общественный характер, а поэтому и «проявляться она может лишь в общественном отношении» одного объекта к другому. Исследуя это отношение, исходя из меновой ценности (и ценности соответствия) объектов разной типологии или различного вида одной типологии, попытаемся раскрыть понятие «скрывающейся» в них ценности.

Следует заметить, что в своем известном учении «Капитал» К. Маркс, в попытке «напасть на след скрывающейся… стоимости» в «меновом отношении товаров», ограничился лишь вещественной формой «чувственно грубой предметности» из всего полилогического множества объектов действительной жизни общества и лишь одной соответствующей формой ценности этих объектов, «стоимостью». В данном же исследовании идет речь о множестве подобных форм ценности всей полилогии типологически разнообразных объектов действительной жизни. Поэтому, как и ранее, в иллюстрациях этого анализа будут постоянно использоваться примеры, взятые из учения «Капитал», для объектов-предметов типологии «вещь», а для объектов-процессов – примеры типологии «функция, технология (работа)», взятые из метатеории «Полилогии современного мира…» А.С. Шушарина.

Очевидно, что если некто потратил определенное время на производство данного объекта-предмета как предмета потребления, то тот, кто предлагает ему в обмен нужный ему другой объект-предмет, при этом, несомненно, обязательно оценит, в какой степени его собственный объект-предмет является надлежащим эквивалентом первому предмету. Оценивая, он, как правило, высчитает, какое количество его собственного предмета стоило ему того же времени соответствующей объектообразующей жизнедеятельности, то есть жизнедеятельной силы (числа работников) и времени их работы. Суть этого процесса обмена, как ссылается К. Маркс на «анонимного предшественника А. Смита», то есть в случае товарных (экономических) отношений, заключается в том, что жизнедеятельность (труд), затраченная одним человеком на производство данного объекта в течение известного времени, обменивается на объектообразующую жизнедеятельность (труд) другого человека, затраченную им в течение того же времени на производство своего объекта.

Из практики современной действительной жизни общества известно, что множество объектов текущей жизни различных типологий и видов обладают общей им всем формой ценности, особо контрастирующей с пестрыми натуральными формами их потребительных ценностей. Ранее неоднократно уже указывалось на эту общность и в части отношений ценностей объектов-предметов и объектов-процессов, в частности указывалось на логическую взаимосвязь численных оценок «трудоемкости» в человеко-часах и «объема и мощности» процессов через численность работающих. В этой связи напомним известное, частное, замечание автора «Полилогии…» о том, что «логическое произведение объема функции на время ее выполнения оказывается «стоимостным» выражением выполнения этой функции, но в функциональном производстве действуют именно объемные (в первом приближении это «обобщенные численности коллективов». – ХАТ), а не стоимостные отношения в соисполнении функций (процессов. – ХАТ)».

Очевидно, что произведение численности занятых (работающих) в производстве некого вещного продукта на «одинаковое» время продолжительности процесса их труда (деятельности) в часах равно произведению количества вещного продукта на его трудоемкость одной единицы этого продукта в рабочих часах, в человеко-часах. Априори понятно, что ценность процесса этого производства, выраженная в численности коллектива работающих заданное «одинаковое время», равна ценности произведенной продукции за то же «одинаковое время». За этим очевидным отношением, равенством, ценностей объект-процесса и объект-предметов стоит объективная мера ценностей различных типологий, которые являются фазами (градациями) одной исторической эпохи индустрии. Это градации – капитализм и социализм.

Напомним, что восходящее историческое развитие общества по сложности последовательно проходит следующие градации (устар. – формации): переломная первобытность и первобытность как две фазы эпохи производства человека; рабовладение и феодализм как две фазы эпохи производства работника; капитализм и социализм как две фазы эпохи индустрии (производства «вещей»); Информационное общество и Общество знания как две фазы эпохи производства знания и др.

Следует обратить внимание на то обстоятельство, что в приведенном сравнении натуральных форм объектов речь идет об одном и том же производстве, но рассматриваемом под разными ракурсами. С одной стороны, со стороны объекта-предмета, это продукт производства (первая фаза), а с другой стороны, со стороны производственного процесса, это собственно сам процесс производства (вторая фаза). Такое сочетание, что следует особо заметить, свойственно каждой паре базовых объектов одной эпохи общественного развития, вне зависимости от текущей исторической эпохи действительной жизни общества.

Эта особенность, связанная с отношением равенства ценностей объект-процесса и объект-предметов, в частности, ярко проявилась и проявляется в товарно-денежных отношениях капиталистического способа производства, а именно в проявлении доминирования денежной формы стоимости. В общем же случае речь идет о материально-знаковых отношениях по поводу объектов разной типологии и доминирующих в разных эпохах, то есть различных ЧЭФ, в которых денежная форма обретает доминирование лишь в условиях экономических (капиталистических) производственных отношений.

Простейшее ценностное отношение есть, очевидно, ценностное отношение одного объекта к другому объекту – объекту любой другой типологии и вида (рода). Ценностное отношение двух объектов есть наиболее простое выражение ценности данного объекта через второй объект. При этом наибольшую сложность в личностном представлении имеет ценностное отношение объектов различной типологии, например некой вещи и некой информации (знания). Простая форма парного ценностного обмена одной типологии на основе стоимости была подробно рассмотрена К. Марксом в отношении лишь вещей как товара.

1. Простая (единичная) форма ценности

Формула-схема простой формы ценности может быть представлена следующим отношением:

Х объекта A = Y объекта B,

где Х и Y – количества (численная оценка) объектов A и B.

Эта простая форма парного ценностного обмена для объектов одной типологии была тщательно исследована в «Капитале» в отношении лишь вещей как товара и, естественно, на основе соответствующей подкатегории ценности – «стоимость». В стоимостной интерпретации это отношение читается следующим образом: «Х товара A стоит Y товара B».

Это ценностное, равно как и стоимостное, отношение не есть отношение ценностных величин в виде равенства, а есть количественное отношение объектов (товаров), обеспечивающее равенство этих количеств объектов в отношении ценности (стоимости), то есть обеспечивающее равенство величин ценности (стоимости) данных количеств объектов (товаров). Иными словами, это равенство (отношение) натуральных форм объектов. Поэтому соответствующее равенство в единицах измерения величины ценности объектов через количество жизнедеятельности, общественно необходимой для их воспроизводства, измеряемой временем жизнедеятельности, можно записать (пока лишь в порядке гипотезы) следующим образом:

Х × Z_A × W_A = У × Z_B × W_B,

где X и Y – количества (численная оценка) объектов A и B; Z_A и Z_B – коэффициент потребительной ценности («полезности») объектов A и B; W_A и W_B – ценности объектов A и B.

При этом, разумеется, в этом выражении численная оценка X и Y отличается от оценок, используемых в предыдущем выражении «X объекта A = Y объекта B», в связи с введением коэффициентов Z_A и Z_B.

Здесь важно отметить, что в самом общем виде полная сумма ценностей (W) всех воспроизводственных объектов-предметов, а (или) равно и объектов-процессов, действительной жизни общества за заданный период есть иновыражение общего социального фонда времени этого общества за тот же период. Ибо, как несколько выше было отмечено в отношении объектов-предметов и объектов-процессов, речь идет об одном и том же производстве (воспроизводстве), но рассматриваемом под ракурсами результатов жизнедеятельности или собственно процессов той же жизнедеятельности. При этом, разумеется, из этой полной суммы ценностей должны быть вычтены так называемые ценности прошлых периодов, которые в случае экономических (товарно-денежных) отношений традиционно называются овеществленным трудом (стоимость потребленных средств производства).

Относительная и эквивалентная формы ценности – два полюса выражения ценности

В каждом простом обмене каждый из двух разных объектов играет две различные роли.

С одной стороны, первый объект выражает свою ценность во втором, то есть второй объект служит как бы «материалом» для этого выражения ценности первого объекта. Первый объект играет активную роль, второй – пассивную роль. Ценность первого объекта представляется как относительная ценность, или он находится в относительной форме ценности. Второй объект выполняет роль эквивалента, или находится в эквивалентной форме.

С другой стороны, второй объект выражает свою ценность в первом, то есть первый объект служит как бы «материалом» для этого выражения ценности второго объекта. Тогда второй объект играет активную, первый – пассивную роль. Ценность второго объекта представляется как относительная ценность, или он находится в относительной форме ценности. Первый объект выполняет роль эквивалента, или находится в эквивалентной форме.

Таким образом, относительная и эквивалентная формы ценности – это взаимно друг друга обусловливающие, нераздельные моменты и, можно сказать, ракурсные крайности. Это полюсы одного и того же выражения ценности между различными, сравниваемыми в обмене, или в соответствии, объектами, которые выражением ценности ставятся в отношение друг к другу.

Так, относительное выражение ценности «функции, скажем, десяти проектировщиков завода, соответствует функции ста строителей корпуса этого завода». Следовательно, ценность «проектирования завода» может быть выражена лишь относительно, то есть в другом объекте-процессе, а в данном примере и той же типологии. Относительная форма ценности проектирования завода предполагает здесь, что некий иной процесс-функция (объект-процесс) противостоит ему в эквивалентной форме. В этом отношении этот «некий иной» объект-процесс (строительство корпуса завода) не выражает свою ценность, а лишь «доставляет» иную функцию как материал для выражения ценности соответствия (приведения в соответствие) другого объекта-процесса (проектирования завода).

Еще более сложной является ситуация относительного выражения ценности объектов различной типологии, доминирование которых в восходящем историческом развитии по сложности не связано с одной исторической эпохой.

Положим, что волею судьбы необходимо оценить относительное выражение ценности той же «функции десяти проектировщиков завода» и готовой к производственному использованию «компьютерной операционной системы специального применения» в той же отрасли хозяйствования. Операционная система есть продукт интеллектуальной жизнедеятельности и является информационным доминирующим базовым объектом-предметом эпохи знания и информации (градация Информационное общество), а «функция десяти проектировщиков типового завода» есть доминирующий базовый объект-процесс эпохи индустрии (градации социализм). Положим, что проект завода по типовым нормам полностью разрабатывается за один календарный год, а в разработке «компьютерной операционной системы специального применения» использовался постоянно труд 50 программистов в течение двух лет. При этом на момент такого анализа операционная система была установлена на 10 свободных от каких-либо обязательств (в части данной программы) предприятиях, с которых ее можно переустановить (скопировать!) на любое другое предприятие.

Очевидно, что приведенные к одному году трудозатраты (трудоемкость) разработчиков операционной системы в десять раз выше, чем проектировщиков типового завода (50*2 = 100 – в десять раз больше, чем 10*1 = 10). Однако информацией в виде операционной системы владеют 10 собственников, а поэтому ценность ее реализации, согласно текущей ценности на момент данного анализа (см. книгу: Харчевников А.Т. «Теория Информационного общества…», 2013»), в десять раз ниже затрат на разработку, что в целом полностью компенсирует саму разработку. Таким образом, имеем следующее относительное выражение ценности той же «функции десяти проектировщиков завода» (объект-процесс А) и готовой к производственному использованию, и уже используемой, «компьютерной операционной системы специального применения» (объект-предмет В), в виде формулы-схемы простой формы ценности: 1 объект A = 1 объект B.

Если условно перейти в область стоимостной интерпретации этого отношения, а сегодня это позволяют себе многие «экономисты», то это отношение читается следующим образом: «Проектирование одного завода (объекта A) стоит столько же, сколько и приобретение в данный момент (одной) «компьютерной операционной системы специального применения» (объекта B)».

Однако если воспроизвести относительное выражение ценности той же «функции десяти проектировщиков завода» (объект-процесс А) и готовой к производственному использованию «компьютерной операционной системы специального применения» (объект-предмет В) на момент первой передачи этой системы первому (!) пользователю, то получим иную формулу-схему простой формы ценности («в десять раз больше»): 1 объект A = 0,1 объекта B.

Наконец, относительная форма ценности объекта, или противоположная ей эквивалентная форма, связаны исключительно с местом объекта в данном выражении ценности, а именно: является ли он объектом, ценность которого выражается, или же объектом, в котором выражается ценность.

Относительная форма ценности

Собственное содержание относительной формы ценности заключается в том, как выше было выражено (записано) в формуле-схеме формы ценности, что простое выражение ценности единицы одного объекта содержится в ценностном отношении одной единицы другого объекта (или одной десятой «части» другого объекта), то есть в некой пропорции, как бы независимо от количественной стороны сведения их к некому единству. Различные объекты становятся количественно сравнимыми лишь после того, как они сведены к одному и тому же единству (трудозатрат и трудоемкости). Только после сведения к этому единству они являются «одноименными и соизмеримыми» величинами.

Известное существование ценностной пропорции различных объектов предполагает всегда, что они как величины ценности «суть выражения одного и того же единства», суть объекты, имеющие одну и ту же природу. В этой простой форме ценности обнаруживается и получает самостоятельное выражение само ценностное бытие различных объектов, сравниваемых в обмене, или в соответствии, которые выражением ценности ставятся в отношение друг к другу.

Как ценности, объекты суть простые сгустки человеческой жизнедеятельности (труда), но такой анализ сводит объекты к абстрактной ценности, однако не дает им формы ценности, отличной от их натуральной формы. Однако, с другой стороны, с полюса эквивалентности, выражение эквивалентности разнородных объектов обнаруживает специфический характер жизнедеятельности (труда), образующей ценность. Эта ценность сводит разные виды и типы жизнедеятельности, содержащиеся в объектах различного вида и типологии, к тому общему, что в них есть, – к человеческой жизнедеятельности (и труду) вообще.

Человеческая жизнедеятельная сила – это сила, «которая пускается человеком в ход всякий раз, когда он производит» какие-либо потребительные ценности. Человеческая жизнедеятельность (труд) образует ценность. Это «текучее» состояние жизнедеятельной силы человека (людей) в застывшем или текущем состоянии становится ценностью, воплощенной в объектной форме объекта-предмета или объекта-процесса. То есть, чтобы ценность конкретного объекта была выражена как сгусток человеческой жизнедеятельности (и труда), она должна быть выражена как особая «предметность» (К. Маркс), которая «объектно» отлична от самого конкретного объекта и в то же время обща не только ему, но и другому объекту.

Как выше было показано на примере численного анализа ценностей «функции десяти проектировщиков завода» и «компьютерной операционной системы», эта задача уже решена. В ценностном отношении объекта-процесса «функции десяти проектировщиков» к «операционной системе» компьютерная операционная система фигурирует как нечто качественно одинаковое с функцией десяти проектировщиков», как объект «того же самого рода», так как он есть и сама ценность. «Компьютерная операционная система» играет в выражении отношений ценности роль специфического объекта, в котором проявляется ценность или, иначе, который в своей «осязательной натуральной» форме представляет ценность.

В производстве «операционной системы» в форме «протяженного» жизнедеятельного труда затрачена человеческая жизнедеятельная сила. Следовательно, в ней накоплена человеческая жизнедеятельность (труд). С этой стороны «операционная система» является «носителем ценности», хотя это ее свойство в явном виде, наглядно, и не наблюдается. И в этом своем ценностном отношении к «функции десяти проектировщиков завода» она выступает лишь этой своей стороной, то есть как воплощенная ценность, как ценностная плоть. Но «операционная система» не может представлять ценности в сравнительном отношении, выражении, ценности без того, чтобы для «функции десяти проектировщиков» ценность не приняла формы компьютерной операционной системы.

Этот метод анализа характеризуется К. Марксом, правда в сфере простого товарного обмена, следующим образным описанием: «Так индивидуум A не может относиться к индивидууму B как к его величеству без того, чтобы для A величество как таковое не приняло телесного вида B, – потому-то присущие величеству черты лица, волосы и многое другое меняются с каждой сменной властителя страны».

Таким образом, в том ценностном отношении, в котором «операционная система» образует эквивалент «функции десяти проектировщиков», форма «функции десяти» играет роль формы ценности. Ценность объекта-процесса «функции десяти проектировщиков» выражается поэтому в теле информационного объекта-предмета «операционная система», ценность одного объекта – в потребительной ценности другого. То есть как потребительская ценность «функция десяти проектировщиков» есть объект не только типологически иной, но и во внешнем, чувственном восприятии отличный от «компьютерной операционной системы». Как ценность, «функция десяти» подобна «операционной системе», «системоподобна», и в этом понимании «выглядит» и воспринимается совершенно так же, как «компьютерная операционная система». Таким образом, «функция десяти проектировщиков» получает форму ценности, отличную от ее «природной», натуральной формы.

В итоге посредством ценностного отношения «натуральная» форма объекта одной типологии B становится формой ценности объекта другой типологии и вида A, или, пользуясь оборотом К. Маркса, тело объекта B становится зеркалом ценности объекта A. Объект A, относясь к объекту B как к ценностной плоти, как к материализации человеческой жизнедеятельности (труда), делает потребительную ценность B материалом для выражения своей собственной ценности. Ценность объекта A, выраженная таким образом в потребительной ценности объекта B, обладает формой относительной ценности.

Количественная определенность относительной формы ценности

Каждый объект, ценность которого должна быть выражена, представляет собой известное количество каждого из данных объектов потребления или использования. Эти данные количества объектов содержат в себе определенное количество человеческой жизнедеятельности (труда). Следовательно, форма ценности должна выражать собой не только ценность вообще, но и количественно определенную ценность, или величину ценности.

Поэтому в стоимостном отношении объекта обмена, или соответствия A к объекту B, «функции десяти проектировщиков» к «компьютерной операционной системе», объект типа «операционная система» не только качественно отождествляется с «функцией десяти проектировщиков» как ценностной плотью вообще. Он отождествляется по определенному количеству «функции десяти проектировщиков», в данном случае – 10 проектировщиков за один календарный год, к которым приравнивается определенное количество ценностной плоти, или эквивалента, например, в виде объекта другой типологии – одна «компьютерная операционная система» при условии, когда этой информацией в виде используемых операционных систем владеют 10 собственников.

Уравнение отношения «1 объект A = 1 объект B», или «работа 1 коллектива проектировщиков завода из 10 работников в течение года» = 1 «компьютерной операционной системе при условии, когда этой информацией в виде используемых операционных систем владеют 10 собственников», предполагает следующее.

В 1 «компьютерной операционной системе» в условиях, когда этой информацией в виде используемых операционных систем владеют 10 собственников, содержится ровно столько же субстанции ценности, как и в работе 1 «коллектива проектировщиков завода из 10 работников» в течение года, то есть оба эти «количества» объектов стоят равной жизнедеятельности (труда), или равновеликого времени жизнедеятельности (рабочего времени).

Однако рабочее время, необходимое для проектирования завода, то есть количество проектировщиков и время их работы, или разработки компьютерной операционной системы и ее реализации, изменяется с каждым изменением производительной силы соответствующей жизнедеятельности (труда) в производственном проектировании или в компьютерном программировании, а также и с изменением условий протекания и сравнения соответствующей жизнедеятельности.

В целом же в этой связи действительные изменения величины ценности не отражаются достаточно ясно и полно в относительном (натуральном) выражении величины ценности, или в величине относительной ценности. Относительная ценность объекта может изменяться, несмотря на то что ценность его остается постоянной. Или, наоборот, относительная ценность объекта может оставаться постоянной, несмотря на то что собственная ценность изменяется, и т.д.

Эквивалентная форма ценности

Когда ценность какого-либо объекта выражается в потребительной ценности другого объекта, отличного от него в типологии или в виде, то тем самым этому другому объекту придается своеобразная форма ценности, форма эквивалента. Поэтому эта эквивалентная форма «другого объекта» есть форма его прямой непосредственной обмениваемости на первый объект или прямого непосредственного соответствия первому объекту.

В действительности в этой «внешней» данности эквивалентная форма объекта не содержит количественного определения ценности. И объект, занимающий место эквивалента в данном выражении ценности, а точнее, величина его ценности, как таковая, не получает никакого численного выражения (как ценность). При этом она (величина его ценности) фигурирует в ценностном уравнении (соотношении) лишь как определенное количество объектов данного продукта или, для объектов-процессов, как определенная «протяженность» (продолжительность) или «мощность» процесса как продукта.

Таким образом, «определенное количество объектов» в их непосредственном натуральном измерении в уравнениях простой формы ценности в зависимости от того, о чем идет речь, об объекте-предмете или объекте-процессе, измеряется в «количестве объектов-предметов» или в «протяженности объектов-процессов». Это убедительно было продемонстрировано выше на объектах эпохи индустрии. В случае же объектов эпохи информации и знания дополнительно возникает специфическая необходимость в уточнении еще и общего количества информационных объектов-предметов, растиражированных и доступных для копирования на данный момент. Перенося на более позднее рассмотрение специфику прочих эпох исторического развития и ЧЭФ, доминирующих в этих эпохах, предположим существование для соответствующих базовых объектов особых специфических параметров уточнения «количества объектов» в ценностных уравнениях (соотношениях).

Особенность эквивалентной формы состоит в том, что потребительная ценность (натуральная форма) становится «формой проявления своей противоположности», формой ценности. Очевидно, что никакой объект не может быть отнесен к самому себе в уравнении ценности как эквиваленту, то есть его «естественная наружность» не может быть выражением своей собственной, внутренней, ценности. Поэтому для оценки своей собственной внутренней ценности объект должен быть отнесен к другому объекту как эквиваленту, сделав тем самым «естественную наружность» другого объекта своей собственной, внутренней, формой ценности.

Ранее уже отмечалось, что второй (другой) объект в выражении ценности первого объекта представляет неприродное свойство обеих объектов: их ценность как нечто общественное в чистом виде. Таким образом, сущностная особенность эквивалентной формы состоит в том, что конкретная жизнедеятельность становится здесь формой проявления своей противоположности (в конкретности), то есть формой проявления абстрактной человеческой жизнедеятельности (труда).

Иначе – тело объекта, служащего ценностным эквивалентом (как материальная плоть или плоть движения (процесс)), всегда выступает как воплощение абстрактной человеческой жизнедеятельности и труда. Это же тело объекта в то же время всегда есть продукт определенной полезной, конкретной жизнедеятельности и труда. В итоге этой метаморфозы конкретная жизнедеятельность становится выражением абстрактной человеческой жизнедеятельности.

В форме интеллектуальной деятельности по разработке операционной системы, как и в форме функции проектирования завода, затрачивается человеческая жизнедеятельная, рабочая, сила. Поэтому, обладая общим характером человеческой жизнедеятельности и труда, обе эти деятельности в производстве и при выявлении истоков происхождения ценности должны рассматриваться только с этой позиции.

Более того, К. Маркс, анализируя подобные отношения (уравнения) в части простой формы стоимости, неизменно использует глагольные (процессовые, функциональные!) формы слов речи от рассматриваемого товарного продукта как вещи, например «ткачество» и «портняжество». То есть тем самым предваряя введение процессовых понятий – «человеческого труда», «конкретного труда» и, наконец, «абстрактного человеческого труда».

Поэтому в выражении ценности объекта, чтобы выразить, что некая производственная функция (проектирование) не в своей конкретной форме проявляет ценность этого процесса (проектирование), а в своем всеобщем качестве человеческой жизнедеятельности, проектированию противопоставляется производственная функция – разработка (программирование) операционной системы как конкретная жизнедеятельность, представляющая эквивалент функции проектирования завода, как наглядная форма осуществления абстрактной человеческой жизнедеятельности.

Наконец, этот конкретный труд, разработка операционной системы, выступает в этом анализе как простое выражение лишенной различий человеческой жизнедеятельности, поэтому этот труд обладает формой равенства с другой жизнедеятельностью, то есть с жизнедеятельностью, содержащейся в функции проектирования завода. Поэтому одновременно этот труд, подобно всякой другой воспроизводящей жизнедеятельности, является жизнедеятельностью частной, но и все же одновременно это есть жизнедеятельность в непосредственно общественной форме. Вследствие этого, и именно поэтому, она выражается в продукте (объекте!), способном непосредственно или обмениваться на другой объект, или сравниваться с ним через соответствие.

Следовательно, эта особенность эквивалентной формы состоит в том, что частная (частнособственническая) жизнедеятельность становится формой своей противоположности, то есть жизнедеятельностью в непосредственно общественной форме. Тем самым, хотя и косвенно, прослеживается исходное положение о единстве и целостности общественного воспроизводства действительной жизни общества, которая обеспечивается соответствующим механизмом взаимодействия агентов производства и, говоря современным сленгом, способствует через так называемое разделение труда исторически восходящему развитию общества по сложности.

В этой связи особый интерес представляет комментарий автора «Капитала» по поводу исследований Аристотеля, «впервые анализировавшего форму стоимости наряду со столь многими формами мышления». К. Маркс пишет: «Прежде всего Аристотель совершенно ясно указывает, что денежная форма товара есть лишь дальнейшее развитие простой формы стоимости, то есть выражения стоимости одного товара в каком-либо другом товаре; в самом деле, он говорит: «5 лож = 1 дому» «не отличается» от: «5 лож = такому-то количеству денег»… Он понимает, далее, что стоимостное отношение, в котором заключается это выражение стоимости, свидетельствует, в свою очередь, о качественном отождествлении дома и ложа и что эти чувственно различные вещи без такого тождества их сущностей не могли бы относиться друг к другу как соизмеримые величины. “Обмен, – говорит он, – не может иметь места без равенства, а равенство без соизмеримости”… Но здесь он останавливается в затруднении и прекращает дальнейший анализ формы стоимости. “Однако в действительности невозможно… чтобы столь разнородные вещи были соизмеримы, то есть качественно равны. Такое приравнивание может быть лишь чем-то чуждым истинной природе вещей, следовательно лишь “искусственным приемом для удовлетворения практической потребности”. Итак, Аристотель сам показывает нам, что именно сделало невозможным его дальнейший анализ: это – отсутствие понятия стоимости».

Однако в реальности «обмен» имеет место не только «вещами», но и объектами иной типологии, причем в различном сочетании. В частности, это и специфический «обмен» объектами-процессами, когда сущность обмена сводится к установлению соответствия между объектами-процессами, то есть, используя оборот Аристотеля, к установлению «равенства в соизмеримости» объектов на основе соответствующего типа ценности. Поэтому сегодня, в рамках полилогии, следовало бы уже говорить не об «отсутствие понятия стоимости», а об «отсутствии понятия ценности», разумеется в полилогическом смысле.

Далее К. Маркс пишет: «В чем заключается то одинаковое, то есть та общая субстанция, которую представляет дом для лож в выражении стоимости лож? Ничего подобного “в действительности не может существовать”, – говорит Аристотель. Почему? Дом противостоит ложу как что-то равное, поскольку он представляет то, что действительно одинаково в них обоих – и в ложе, и в доме. А это – человеческий труд. Но того факта, что в форме товарных стоимостей все виды труда выражаются как одинаковый и, следовательно, равнозначный человеческий труд, – этого факта Аристотель не мог вычитать из самой формы стоимости, так как греческое общество покоилось на рабском труде и потому имело своим естественным базисом неравенство людей и их рабочих сил».

Вот с этой заключительной оговоркой, в такой формулировке, трудно согласиться, если исходить из положений полилогии. Так, в анализе рабовладения и его преодоления в разделе «Объект собственности» автор «Полилогии…» отмечает: «По сложившемуся экономическому стереотипу, мы обычно уже у древних мыслителей ищем суждения экономического порядка об обмене, продукте, товаре, деньгах, частной собственности и пр., и... находим их, ибо после преодоления первобытности все формы (чистые эндогенные формы (ЧЭФ). – ХАТ) базово гетерогенны уже явным образом. (Потому, собственно, во всем уже постпервобытном развитии мы действительно можем усмотреть явления развития не только, скажем, семьи, но и профессиональных, территориальных, экономических, технологических, даже, как ни странно, научных форм.)

Но вся суть рабовладельческих производственных отношений здесь совсем не просто в частной собственности… а именно в рабовладельческой собственности. Рабы – уже люди, как писал Аристотель, вполне наделенные рассудком, но как «живые мертвые» (формула древних египтян), «живые орудия», ибо, как писал Маркс, «раб не продает свой труд рабовладельцу, так же как вол не продает своей работы крестьянину». Такова сама исходная суть рабовладения. Но если раб не продает свой труд, образно подобен «волу», то имеет ли он вообще «рабочую силу», создает ли он вообще необходимый, прибавочный продукт, ибо о «воле» этого при всем желании не скажешь… Но общественные формы, их понятийное выражение (а тем самым и суть) здесь совсем не экономичны.

Но в призме экономического догматизма ситуация остается обнажающей поразительную беспомощность».

Таким образом, но в другом фрагменте, Маркс подчеркивает, что в доминирующих представлениях того времени говорить о «рабочей силе» раба было просто невозможно, ибо раб – это «живое орудие», «вол». Это взгляд лишь с одной стороны – со «стоимостной» стороны товарно-денежных отношений. С другой стороны, в тот период доминировали совсем не экономические (товарно-денежные) отношения, а отношения «трудообмена», в условиях которых «экономический догматизм» проявляет «обнажающе поразительную беспомощность».

Далее А.С. Шушарин пишет: «…во втором томе «Капитала» определенно говорится: «Самый рынок рабов постоянно получает пополнение своего товара – рабочей силы… посредством войн, морского разбоя и т.д.». Но тогда получается, что «главная отрасль» в рабовладении – это «варварское» воспроизводство будущих рабов и сама военная и пр. добыча этих рабов, что в экономических представлениях просто невыразимо «ни в едином слове». Так сказать, основная часть «ВВП» – это не «товары», а воспроизведенные у «варваров» работники, затем превращенные в рабов. <…>

Среди всех базовых объектов производства в качестве нового доминирующего объекта верх одержала и постепенно зашла в кризис ограниченная (необщественная) собственность на самого человека как работника в виде раба».

Поэтому невозможно принять в данном фрагменте анализа, даже лишь в отношении «стоимости», следующее положение, высказанное К. Марксом: «Равенство и равнозначность всех видов труда, поскольку они являются человеческим трудом вообще, – эта тайна выражения стоимости может быть расшифрована лишь тогда, когда идея человеческого равенства уже приобрела прочность народного предрассудка».

Но дело совсем не в «народном предрассудке» и тем более не в «идее человеческого равенства», которая в соответствующих исторических формах всегда присутствовала в обществе. Дело, согласно «Полилогии…», в доминирующем способе производства на данный момент исторического времени, который и проявляется во всей «красе» описывающих его категорий. Поэтому именно в исторический момент доминирования экономического способа производства и описывающих его подкатегорий они проявили себя критически однозначно, явно и в полном объеме: стоимость, рабочая сила, средства производства (вещь, товар), капитал и т.д.

Вот именно это в значительной степени и прозвучало у К. Маркса в заключении данного фрагмента анализа «простой формы стоимости», помимо его воли и сознания, но и с помощью сознания тоже: «А это возможно лишь в таком обществе, где товарная форма есть всеобщая форма продукта труда и, стало быть, отношение людей друг к другу как товаровладельцев является господствующим общественным отношением. Гений Аристотеля обнаруживается именно в том, что в выражении стоимости товаров он открывает отношение равенства. Лишь исторические границы общества, в котором он жил, помешали ему раскрыть, в чем же состоит “в действительности” это отношение равенства».

Александр Тимофеевич

Харчевников,

кандидат технических наук

ст. ТИХОНОВА ПУСТЫНЬ,

Калужская обл.

Продолжение следует.