«Рабочая сила» – не товар! - Мои статьи - Каталог статей

«Рабочая сила» – не товар!

«Рабочая сила» – не товар! Начиная изложение своего учения «Капитал» с главы «Товар» К. Маркс пишет: - «Богатство обществ, в которых господствует капиталистический способ производства, выступает как «огромное скопление товаров», а отдельный товар – как элементарная форма этого богатства («его элементарную форму [его исходную форму]» [1, с. 1] – ХАТ). Наше исследование начинается поэтому анализом товара. Товар есть прежде всего внешний предмет, вещь, которая, благодаря ее свойствам, удовлетворяет какие-либо человеческие потребности» («способна удовлетворить какую-либо человеческую потребность» [1, с. 1] – ХАТ) [2]. (Выделено мной. – ХАТ) Классически К. Маркса так определяет «рабочую силу»: - «Под рабочей силой, или работоспособностью, мы понимаем совокупность физических и духовных способностей, которыми располагает организм, живая личность человека, и которые пускаются им в ход всякий раз, когда он производит какие-либо потребительские стоимости» [2, с. 110]. По утверждению К. Маркса этот «оригинальный (специфический) товар» обладает «специфическим (оригинальным) свойством быть источником стоимости» [2, с. 110]. Таким образом, налицо явное несоответствие, противоречие, «товар» - как вещь и «товару рабочая сила» - как способность (свойство!), ибо понятие «вещь» не тождественно понятию «способность». Слова «вещь» и «способность» - не синонимы. В результате, заложенный в «Капитале» монизм объекта «элементарной формы богатства» как «товар» породил монизм и в других категориях этой теории, что, с одной стороны, обеспечило для своего времени высокую эффективность конкретного приложения к теоретическому восприятию мира того исторического периода и значительно упростило освоение этой теории широкими массами гражданского общества. С другой стороны, этот момент резко осложнил как развитие самой теории общественного развития социума и на определённом этапе более высокого, социалистического и информационного, уровня общественного развития привёл к ряду теоретических заблуждений, приведших на практике к историческим провалам в восходящем развитии ряда социалистических обществ, в том числе и способствовал краху социализма в СССР [3]. Рассмотрим упомянутый феномен «рабочая сила» в товарно-денежных отношениях с опорой на метатеорию исторического восходящего развития общества по сложности А. С. Шушарина «Полилогия современного мира …» [4]. Так понимание «рабочей силы» как «особого товара» есть логическая ошибка (непоследовательность!), которая порождает другую, - «рабочая сила может появиться на рынке в качестве товара лишь тогда и лишь постольку, когда и поскольку она выноситься на рынок или продаётся её собственным владельцем, т. е. тем самым лицом, рабочей силой которого она является. … быть свободным собственником своей способности к труду, своей личности. Он и владелец денег встречаются на рынке и вступают между собой в отношения как равноправные товаровладельцы, различающиеся лишь тем, что один – покупатель, а другой продавец, следовательно, оба – юридически равные лица» [2(1,110)]. Теперь уже из «живой личности» человек, обладающий способностью к труду, становится «собственником» и «равноправным товаровладельцем». Но это равноправие и собственничество всего лишь иллюзия, и не только потому, что имеют место, как говорят, «противоречия между трудом и капиталом». Это иллюзия есть потому, что невозможно отделить свойство «способность к труду» от его носителя, от человека, то есть не может быть такого «товара» по определению, равно как и нет самого «владельца» этого псевдотовара и его «равноправия» с истинным товаровладельцем. И эта вторичная ошибка, порождена предыдущей ошибкой и самой монологичностью теории «Капитал», в которой нет места другим объектам воспроизводства кроме «вещей» как товара, а также нет места другим отношениям и механизмам взаимодействия агентов производства кроме как товарно-денежных отношений и товарообмена. Этим мы не отрицаем само существование в реальности такого феномена как «рабочая сила – товар», а видим природу этого явления иначе. Суть этого явления связана с доминированием в обществе именно товарно-денежных отношений, которые главенствуя освещают и деформируют прочие явления действительной жизни общества в форму товарно-денежных отношений, а все прочие объекты – в форму товара, в том числе и такое свойство человека как «способность к труду». Ниже, при рассмотрении ЧЭФ «рабовладельческая», будет показано, что доминирующим базовым объектом это чистой эндогенный формы является «работник», который и обладает таким свойством как «способность к труду», то есть «рабочей силой». Таким образом, работник как человек, обладающий способностью к труду как составляющей типологически разнообразной жизнедеятельностью, в действительности, вступает вне сферы обращения не в качестве «товаровладельца» и продавца своего свойства. Он как работник выступает в роли агента в отношениях «трудообмена» с агентом (капиталистом), который предоставляет капитал, авансирует и организует производство. Вот именно этот трудообмен и позволяет создать производство, а это не только производство вещей как «товара». То есть равноправие этих агентов состоит в праве каждого на долю конечного продукта пропорциональную их «трудовому вкладу». Поэтому введение понятия категории «рабочая сила» («способность к труду») в качестве товара есть отказ от «трудового вклада» и «трудообмена», то есть принятие «товарно-денежных отношений» уже в самом производстве и всех негативов этих экономических отношений, в том числе, и «экономической эксплуатации». Итак, по определению «Капитала» «стоимость всякого товара определяется тем рабочим временем, которое требуется для производства товара». Процесс производства товара это и процесс потребления рабочей силы товара, и прибавочной стоимости. Процесс производства совершается за пределами рынка, то есть вне сферы обращения, то есть в сфере производства и производственных отношений. Собственник рабочей силы, как личность, пишет К. Маркс, - «постоянно должен сохранять отношение к своей рабочей силе как к своей собственности, а потому как к своему собственному товару, а это возможно лишь постольку, поскольку он всегда предоставляет покупателю пользоваться своей рабочей силой или потреблять её лишь временно, лишь на определённый срок, следовательно, поскольку он, отчуждая рабочую силу, не отказывается от права собственности на неё» [2(1,110)]. Однако и здесь автор «Капитала» продолжает рассматривать «рабочую силу», а по сути и её носителя (!), пусть и «лишь на определённый срок», но как товар. О несуразности в части представления «рабочей силы» как товара говорит и следующее заключение К. Маркса по ранее им сказанному: - «Он и владелец денег встречаются на рынке и вступают между собой в отношения как равноправные товаровладельцы, различающиеся лишь тем, что один – покупатель, а другой продавец, следовательно, оба – юридически равные лица. Для сохранения этого отношения требуется, чтобы собственник рабочей силы продавал её постоянно лишь на определённое время, потому что, если бы он продал её целиком раз и навсегда, то он продал бы вместе с тем самого себя, превратился бы из свободного человека в раба, из товаровладельца в товар» [2(1,110)] (подчёркнуто мною – ХАТ). Во-первых, строго говоря, и в рамках собственно «Капитала», такая метаморфоза как «из товаровладельца в товар» просто невозможна, ибо товаровладелец как минимум должен быть вещью. Об этом выше уже говорилось. Во- вторых. Утверждение «превратился бы из свободного человека в раба» совершенно противоречит логике «Капитала». Скорее бы следовало написать всё то же, - превратился бы из свободного человека в товар, ибо продать «целиком раз и навсегда» можно только товар. В противном же случае это «возвращение», в мышлении, во времена Аристотеля, о которых автор метатеории «Полилогия современного мира …», в частности, писал [6,184]: - «Но вся суть рабовладельческих производственных отношений здесь совсем не просто в частной собственности (…), а именно в рабовладельческой собственности. Рабы – уже люди, как писал Аристотель, вполне наделенные рассудком, но как «живые мертвые» (формула древних египтян), «живые орудия», ибо, как писал Маркс, «раб не продает свой труд рабовладельцу, так же как вол не продает своей работы крестьянину». Такова сама исходная суть рабовладения. Но если раб не продает свой труд, образно подобен «волу», то имеет ли он вообще «рабочую силу», создает ли он вообще необходимый, прибавочный продукт, ибо о «воле» этого при всем желании не скажешь. … Но общественные формы, их понятийное выражение (а тем самым и суть) здесь совсем не экономичны. Но в призме экономического догматизма ситуация остается обнажающей поразительную беспомощность. Например, разбирая необходимый и прибавочный продукт (вот наваждение!) при рабовладении, И. Зейфман добросовестно приводит массу археологических и исторических свидетельств, что «естественное воспроизводство не играло существенной роли среди источников пополнения рабов», семьи у раба не было и т.д. Но в каком же тогда производстве, даже в его простом хозяйственном смысле, происходило как раз самое главное, а именно «изготовление» и «поставка» рабов, коли они не «воспроизводятся»? Такой вопрос уже не втискивается в зашоренное экономизмом мышление. <…> … «главная отрасль» в рабовладении – это «варварское» воспроизводство будущих рабов и сама военная и пр. добыча этих рабов, что в экономических представлениях просто невыразимо «ни в едином слове». Так сказать, основная часть «ВВП» – это не «товары», а воспроизведенные у «варваров» работники, затем превращенные в рабов. … Среди всех базовых объектов производства в качестве нового доминирующего объекта верх одержала и постепенно зашла в кризис ограниченная (необщественная) собственность на самого человека как работника в виде раба. … В резком пояснительном рисунке получилось так – достаточно владеть обществу только лишь одной, а именно военной, специальностью, чтобы с ее помощью владеть рабами, владеющими всеми остальными специальностями. <…> Раб – логически относительно простой объект собственности. Аристотель прекрасно видел его. Но гений, по масштабу мало с кем соразмерный для всех времен и народов, тем не менее в упор не видел главного – самóй тайны ограниченности строя, построенного на рабстве. … Во всей господствующей социальной лексике этой собственности как именно господствующей и преходящей сути отношений системы просто нет. О рабах могут говорить, как и о собственности на них рабовладельцев. Но как доминирующие отношения, система производства (как, грубо говоря, в «Капитале») она невидима, от осознания заблокирована. И тут не надо себя обольщать, коль скоро и Аристотель даже предположить не мог, что логически относительно простая именно собственность на «рабов по природе» преходяща» [6, 184-188]. В тоже время «выход на раба» у К. Маркса, правда, при предположении, что «свободный человек» продаёт свою рабочую силу «целиком раз и навсегда», оказался очень близок к сути предположения. Тогда как тезис о том, «что способ производства, покоящийся на рабском труде, тем самым покоится на системе грабежа», оказался для К. Маркса - «опасным» и «комичным». Однако эта суть не в «рабстве», а в доминирующем при рабовладении объекте воспроизводства – в «работнике», который по определению является носителем способности (свойства) «рабочая сила». Но, по мнению К. Маркса, - «Надо думать поэтому, что и у греков с римлянами был какой-нибудь процесс производства, какая-нибудь экономика, которая служила материальным базисом их мира … секрет её истории заключается в истории земельной собственности». То есть ничего, кроме «экономики» и «экономических форм общества», учение «Капитал» не полагает. Заканчивая «Отдел второй. – Превращение денег в капитал», К. Марс провозглашает: - «Сфера обращения, или обмена товаров, в рамках которой осуществляется купля и продажа рабочей силы, есть настоящий эдем прирожденных прав человека. Здесь господствуют только свобода, равенство, собственность и Бентам. Свобода! Ибо покупатель и продавец товара, например, рабочей силы, подчиняются лишь велениям своей свободной воли. Они вступают в договор как свободные, юридически равноправные лица. Договор есть тот конечный результат, в котором их воля находит свое общее юридическое выражение. Равенство! Ибо они относятся друг к другу лишь как товаровладельцы и обменивают эквивалент на эквивалент. Собственность! Ибо каждый из них располагает лишь тем, что ему принадлежит. Бентам! Ибо каждый заботится лишь о себе самом. Единственная сила, связывающая их вместе, это – стремление каждого к своей собственной выгоде, своекорыстие, личный интерес. Но именно потому, что каждый заботится только о себе и никто не заботится о другом, все они в силу предустановленной гармонии вещей или благодаря всехитрейшему провидению осуществляют лишь дело взаимной выгоды, общей пользы, общего интереса». И если это полностью справедливо для товара как вещи, то в отношении «рабочей силы» есть лишь отчасти «юридическое равноправие». Это «равноправие» необходимо развивать и дальше «юридического», помня о том, что согласно «Полилогии …», ещё во времена заката рабовладения и начала феодализма «работник» и его «рабочая сила» были обобществлены. Работник из раба стал объектом собственности общества, а его рабочая сила были мобилизованы на службу всего общества. Поэтому с той поры стало настоятельно необходимым постоянное движение по подтверждению и развитию этого равенства, а, точнее, и главным образом, это касается «равенства в доходах». Но это уже вопрос не «товарного обращения», а вопрос «трудообмена» и ЧЭФ «рабовладения», которое будет рассмотрено позднее. В этой связи акцент «борьбы с частной собственностью», провозглашенный в «Манифесте Коммунистической партии», следует, в первую очередь направить на реализацию провозглашённой в вышеприведенной цитате К. Маркса «Свободы!» и «свободной воли», на базе которых покупатель и «продавцы рабочей силы» вступают в договор как равноправные лица. И если, как утверждает К. Маркс, - «Договор есть тот конечный результат, в котором их воля находит свое общее юридическое выражение», то этот общественный договор, как конечный результат, необходимо узаконить так, чтобы «Равенство!» обеспечивало эквивалентность в этом «трудообмене». Образно говоря, владельцы рабочей силы и владелец средств производства должны (прямая обязанность), выступая как юридические лица, должны (прямая обязанность) заключать «Коллективный договор», в котором оговаривать размер оплаты труда, раздел производимой готовой продукции и доходов. Разумеется, если мы как покупатель и «продавцы рабочей силы» заключаем «коллективный договор» организуем и участвуем в производстве, а не включаемся в существующую систему, так называемого, «наёмного труда». Особенно важна позиция автора «Капитала» в оценке отношения «рабочий – капиталист», некоторые положения которой противоречат современному полилогическому анализу общественного развития и существенно корректируют мировоззренческое восприятие на современное развитие социума: - «Процесс труда, как процесс потребления рабочей силы капиталистом, обнаруживает две своеобразных особенности. Рабочий работает под контролем капиталиста, которому принадлежит его труд» [1, 125]. Соглашаясь с тем, что потребительское проявление рабочей силы есть сам труд, мы категорически против высказываемой позиции, что «труд рабочего принадлежит капиталисту». Другое дело, что в большинстве случаев современных производственных отношений наблюдается их экономическая деформация, позволяющая лишь внешне и образно, так их оценивать. - «Капиталист наблюдает за тем, чтобы работа совершалась в надлежащем порядке, и чтобы средства производства потреблялись целесообразно, следовательно, чтобы сырой материал не растрачивался понапрасну, и чтобы с орудиями труда обходились бережно, т. е. чтобы они разрушались лишь настолько, насколько этого требует их употребление в работе. А во-вторых: продукт есть собственность капиталиста, а не непосредственного производителя, не рабочего» [1, 126]. Да, это «наблюдение» часто имеет место на небольших предприятиях и это закономерно. Однако трудно согласиться с тем, что «продукт есть собственность капиталиста», а не «капиталиста» и «непосредственного производителя, рабочего». - «Капиталист оплачивает, например, дневную стоимость рабочей силы. Следовательно, потребление ее, как и всякого другого товара, – например лошади, которую он нанимает на один день, – в продолжение дня принадлежит ему. Покупателю товара принадлежит потребление товара, и владелец рабочей силы, отдавая свой труд, фактически отдает лишь проданную им потребительную стоимость. С того момента, как он вступает в мастерскую капиталиста, потребительная стоимость его рабочей силы, т. е. ее потребление, труд, принадлежит капиталисту» [1, 126]. Здесь вновь проявляется ошибочная позиция в трактовке «рабочей силы как товара». Рабочая сила не товар, а свойство человека. Эта ситуация напоминает сомнения Аристотеля по поводу рабов, но здесь не рабы есть «живые орудия», а рабочая сила «специфический товар». Как Аристотель, так и не смог преодолеть свои сомнения в период господства рабовладения, так и К. Маркс не смог преодолеть свои «специфические» сомнения по поводу того, что рабочая сила не есть товар, хотя и жил позже, в период господства варварского капитализма. Интересно, но по иронии судьбы, как и Аристотель К. Маркс, образно говоря, споткнулся в теории на базовом объекте всё того же рабовладельческого общества, - опять всё тот же раб как работник со своим неизменным свойством «рабочая сила». - «Куплей рабочей силы капиталист присоединил самый труд как живой фермент к мертвым, принадлежащим ему же элементам образования продукта. С его точки зрения процесс труда есть лишь потребление купленного им товара, рабочей силы, но он может потреблять ее лишь при том условии, если присоединит к ней средства производства. Процесс труда есть процесс между вещами, которые купил капиталист, между принадлежащими ему вещами. Поэтому продукт этого процесса принадлежит ему в той же мере, как продукт процесса брожения в его винном погребе» [1, 126]. Что же мы наблюдаем? – Снова и снова возникают аристотелевские «живые мёртвые» (формула древних египтян)», но теперь это уже «элементы образования продукта». Да, капиталист, организуя производство, организует и присоединение живого труда к элементам прошлого овеществлённого труда как элементами образования продукта и средств производства. Однако трудно согласиться с тем, что продукт труда принадлежит только капиталисту, ибо при этом роль работника как источника «рабочей силы» и, можно сказать, контрагента капиталиста в производстве подменяется ролью «специфического товара». Речь идёт всё о той же позиции автора «Капитала», что «рабочая сила — это товар», а «процесс труда» есть «потребление рабочей силы», который образно сводится к «процессу брожения в винном погребе». Но, однако, рабочая сила есть всего лишь свойство («способность») неотъемлемое от самого работника, а не «вещь» (товар). И. более того, это не «товарообмен» (купля-продажа), а «трудообмен». Далее. В результате своего доминирующего положения в производстве и контроле капиталист создаёт ситуацию подобную следующему, например. Дневная стоимость рабочей силы составляет величину, выплачиваемую рабочим в деньгах, соответствует лишь овеществленной половине рабочего дня. При этом сумма жизненных средства, ежедневно необходимых для производства рабочей силы, стоит половину рабочего дня. Далее, известно, что «прошлый труд, который заключается в рабочей силе, и тот живой труд, который она может выполнить» – это две совершенно различные величины, равно как и совершенно различны величины ежедневных издержек по сохранению рабочей силы и ежедневных затрат рабочей силы. Первая величина, ежедневные издержки по сохранению рабочей силы, определяет меновую стоимость рабочей силы, а вторая, ежедневные затраты рабочей силы, составляет ее потребительную стоимость. Таким образом, «то обстоятельство, что для поддержания жизни рабочего в течение 24 часов достаточно половины рабочего дня, нисколько не препятствует тому, чтобы рабочий работал целый день». В итоге, в созданной капиталистом ситуации, величина стоимости рабочей силы и величина стоимости, создаваемая в процессе ее потребления этой рабочей силы приняли два различных значения. И теперь, с этого момента реализованной корысти и соблазна, «покупая» рабочую силу, капиталисты имеют ввиду, как правило, именно подобную ситуацию в различии этих двух стоимостей. При этом главным в этой покупке рабочей силы является её специфическая потребительная стоимость. Суть этой «специфики» рабочей силы как «товара» есть «свойство быть источником стоимости, притом большей стоимости, чем имеет он сам». Вот в этом и заключается для капиталиста, можно сказать, главное потребительское свойство. Традиционную же потребительную стоимость производимого рабочей силой товара капиталист использует в соответствие с ранее рассмотренными законами товарного обмена. Согласно учению К. Маркса, - «продавец рабочей силы, подобно продавцу всякого другого товара, реализует ее меновую стоимость и отчуждает ее потребительную стоимость. Он не может получить первой, не отдавая второй. Потребительная стоимость рабочей силы, самый труд, так же не принадлежит ее продавцу, как потребительная стоимость проданного масла – торговцу маслом. Владелец денег оплатил дневную стоимость рабочей силы, поэтому ему принадлежит потребление ее в течение дня, дневной труд». Распространяя понятие товара на «рабочую силу» в этом примере с маслом, автор «Капитала», к сожалению, на этом масле, образно говоря, и поскользнулся. Однако, покруженное в товарное масло понятие «рабочая сила», от этого товаром так и не стало. Поэтому последующие рассуждения К. Маркса об истоках прибавочной стоимости, хотя и верно объясняют ход процесса по её извлечению, но итоги этого анализа связаны не с товаризацией «рабочей силы», то есть не с пониманием рабочей силы как товара. Реально же имеет место прямое законодательное насилие над рабочими со стороны капитала и части общества, поддерживающих его в этом экономическом насилии. Это явление было описано, строго и численно оценено К. Марксом через известное понятие «экономической эксплуатации». В «Полилогии …» же возникновение данной коллизии связывается с явлениями экономической деформации, то есть с деформациями полной формы градации и всей, как пишет А. С. Шушарин, - «полилогизованной материальной структуре общего равновесия всегда базово-гетерогенного производства все остальные симметрии или механизмы (базовые отношения; структуры; типы сует, хаосов или равновесий), прежде всего ранее снятые производственные отношения». Деформации — это искажения, вызванные доминирующей ЧЭФ как способом производства. В нашем случае это чистая эндогенная форм «капиталистическая, экономическая, рыночная», под освещением и давлением которой оказываются все прочие ЧЭФ. В частности, под давлением ЧЭФ «экономическая», её базового объекта «товар (вещь)» и механизма взаимодействия агентов производства «товарообмен», оказывается и искажается при этом базовый объект «работник» и механизм взаимодействия «трудообмен» ЧЭФ «рабовладельческая». В результате понятие «товар», даже вопреки его вещной сущности, распространяется и на такой базовый объект ЧЭФ «рабовладельческая» как «работник», то есть человек, умеющий работать, специалист. Таким образом не представляется возможным согласиться с тем, что владельцу денег, оплатившему дневную стоимость рабочей силы, - «принадлежит потребление ее в течение дня, дневной труд». Рабочая сила — это не товар, который принадлежит «владельцу денег», а объект «трудообмена» (механизм взаимодействия агентов производства ЧЭФ «рабовладельческая»), который в данный исторический момент господства товарного производства, можно сказать, опосредуется через товарообмен объектами (вещами), произведёнными различными видами рабочей силы, производственное потребление которой есть сам труд (жизнедеятельность). Далее К. Маркс пишет: - «То обстоятельство, что дневное содержание рабочей силы стоит только половину рабочего дня, между тем как рабочая сила может действовать, работать целый день, что поэтому стоимость, создаваемая потреблением рабочей силы в течение одного дня, вдвое больше, чем ее собственная дневная стоимость, есть лишь особое счастье для покупателя, но не составляет никакой несправедливости по отношению к продавцу» [1, 132]. Эти расчёты сами по себе в данном изложении верны и «стоимость, создаваемая потреблением рабочей силы в течение одного дня, вдвое больше», чем ее собственная договорная, оплачиваемая капиталистом, дневная стоимость. Но опять, в силу тех же причин, нельзя согласиться с тем, что это «особое счастье для покупателя», которое «не составляет никакой несправедливости по отношению к продавцу». – Как раз всё на наоборот. Это не «особое счастье», а «особый обман» от лица покупателя-капиталиста. Сознательно это делается или нет здесь не обсуждается. Однако «несправедливость» явно налицо, хотя законы и не нарушаются, ибо, скажем так, прописаны в интересах капиталиста, в том числе и его статус «покупателя рабочей силы». В действительности же имеет место «трудообмен», в котором владелец «рабочей силы» трудится на производстве в статусе «рабочего», а капиталист, как владелец «средств производства» и как «организатор, надзор и наблюдатель», также трудится на том же, совместном, производстве в статусе, скажем так, «командира производства» или «владельца предприятия». В результате такого трудообмена производство работает и создаёт потребительные ценности. Харчевников Александр Тимофеевич, кандидат технических наук, Москва Литература: 1. Маркс К. Капитал. Критика политической экономии. Том первый. Книга первая. Процесс производства капитала. М.: Государственное издательство, 1929. 2. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 23. 3. Харчевников А. Т. Политическая индустрия. Основы теории развития общества на этапе эпохи индустрии. М.: ЛЕНАНД, 2019. 4. Шушарин А.С. Полилогия современного мира (Критика запущенной социологии). В 5-и тт. М.: Мысль, 2005 - 2006. 5. Харчевников А. Т. Краткий курс полилогии современного мира. Путь в будущее: в схемах, рисунках и таблицах. М.: ЛЕНАНД, 2016. 6. Шушарин А. С. Полилогия современного мира (Критика запущенной социологии). Раздел второй: Эндогенная логика. М.: Мысль, 2005.
Категория: Мои статьи \| Добавил: polilog-s (01.02.2019)
Просмотров: 993

Всего комментариев: 0

ПОЛИЛОГИЯ